НЕМЕЦКИЙ МАРШРУТ
От губернатора Херсона
до короля Вюртемберга
В 1783 году губернатором Херсона, а вернее сказать, командующим херсонским гарнизоном был Фридрих-Вильгельм Вюртембергский – сын Вюртемберского герцога Фридриха-Евгения. Детей Фридриха-Евгения любезно приняла в России императрица Екатерина II после того, как старшая дочь – София-Доротея-Августа стала супругой сына российской императрицы, наследника престола – Павла Петровича. Из девяти сыновей Фридриха-Евгения четверо находились на русской службе и трое оказались связанными с Херсоном. В Херсоне похоронен Карл-Генрих-Александр Вюртембергский. Ссора с Екатериной II привела к тому, что Фридрих-Вильгельм покинул Россию, унаследовал герцогство Вюртембергское, стал на сторону Наполеона Бонапарта. Тот помог расширить границы Вюртемберга, превратить его в королевство, а Фридриху стать первым королем – Фридрихом I. В 1809-м году Фридрих, выполняя свою часть обязательств, принял участие в войне против Австрии, а в 1812-м послал 15-ти тысячную в Россию. Но это – исключительный случай, так сказать, исторический казус, который можно объяснить личной местью властолюбивого, деспотичного человека.
В русско-турецких войнах конца XVIII в. вообще принимало участие множество немцев на русской службе. В Херсоне похоронены отец и сын Меллеры. По плану генерала артиллерии Ивана (Иоганна) Ивановича осуществился штурм Очакова 6 декабря 1788 года, Карл Иванович погиб во время штурма на глазах у отца. Инженеры немцы принимали участие в строительстве Херсона. Герард и Герман были первыми инженерами, которые заложили адмиралтейство и крепость.
На Старом кладбище одним из старейших является памятник Иоганну Герману, 1790-х гг.
В 1787 году была основана лютеранская церковь в Херсоне, свидетельствующая о большом числе немцев: военнослужащих, инженеров, медиков, ремесленников и др. В Херсоне выходцы из Пруссии и Австрии занимались колбасным производством, были кондитерами, врачами, учителями, фармацевтами. Славилась аптека Миллера и кондитерская Меттера на улице Суворова, каретное заведение Карла Вагнера на Потемкинской (Карла Маркса). Своей деятельностью выделяются губернаторы Херсонской губернии немецкого происхождения: Яков Фёдорович Ганскау (с 1831 по 1837), Владимир Иванович Пестель (с 1839 по 1845); барон Николай Александрович Гревениц (с 1911 по 1916).
Юг и Херсонщина вообще были регионом широкой немецкой сельскохозяйственной колонизации. Еще в 1764 году императрица Екатерина II издала манифест, которым приглашала работоспособное население из Германии осваивать Причерноморские степи. С конца XVIII – начала XIX веков как грибы после дождя стали возникать немецкие колонии. До революции в Херсонском уезде насчитывалось 48 немецких колоний из 131 во всей губернии. Ныне наиболее известна колония Кронау (Высокополье).
Несомненно, самым известным «немецким» населенным пунктом на Левобережье стала Аскания-Нова, владельцами которой были поочередно: герцог Ангальт-Кеттенский, герцог Ангальт-Десаусский, и Фридрих Иванович Фальц-Фейн. Внук последнего, Фридрих Эдуардович прославил ее, как научный центр и всемирно известный заповедник. Многочисленная семья Фальц-Фейнов сохранила память по себе и самом Херсоне домовладениями, зданием Банка для внешней торговли, двумя зданиями ночлежных приютов.
Нынешняя улица Кирова в Херсоне называлась Лютеранской. Здесь находилась лютеранская кирха и лютеранское общество. Здание лютеранского общества сохранилось и является примечательным памятником архитектуры эпохи Модерна.
Херсонские немцы, как и колонисты Причерноморья, считали Россию своей родиной, и себя называли русскими. Между тем они бережно хранили свою культуру, язык и традиции. Однако, Вторая мировая война внесла серьезные коррективы. Ни в чем не повинные немцы Херсонщины были жестоко наказаны советским режимом за злодеяния своих соплеменников. Их выдворили в азиатскую часть Советского Союза, многочисленные кирхи, включая и херсонскую, уничтожены, даже саму память о пребывании немцев пытались изгладить. Но немцы Херсонщины были яркой частью истории края, которую невозможно ни забыть, ни изменить.
Дяченко Сергей
01
Памятник принцу Вюртембергскому
Загадочная смерть этого молодого принца потрясла Потемкина, который поручился за его жизнь перед Екатериной II и его сестрой, великой княжной Марией Федоровной (супругой наследника Павла Петровича). Некоторые даже убеждены, что принц был отравлен, как и сам Потемкин, в Петербурге во время общего обеда перед отъездом в армию на Юг. Но Потемкин, якобы, оказался покрепче и прожил чуть дольше. Так, или иначе, принц умер 13 августа, а Потемкин – 5 октября 1791, через 53 дня.
Рассказывают, что во время отпевания принца в Галацкой церкви князь, не сдержав слез, вышел из храма и сел вместо своей кареты в случайно поданный к лестнице катафалк. Потемкин был уверен, что это – не добрый знак.
Кто же этот загадочный принц? В семье Фридриха-Евгения (1732–1797) – правителя княжества Монбельяр (с 1769), герцога Вюртембергского (1795–1797) и принцессы Бранденбург-Шведтской Фридерики-Софии-Доротеи (1736–1798), дочери маркграфа Бранденбург-Шведтского Фридриха-Вильгельма, Карл-Генрих-Александр (родился в 1772) был девятым сыном (кроме 5 дочерей). Вюртембергское герцогство в те времена было в упадке. Герцог Фридрих-Евгений уже не надеялся на счастливую судьбу для своих детей. Но помог случай. С 1768 года, когда Екатерина II подыскивала невесту своему сыну Павлу, до неё дошли слухи о красоте и уме юной принцессы Софии Вюртембергской. Но София была слишком юна, и супругой Павла в 1773 году стала Наталья Алексеевна. Через три года она умерла, и тут уж судьба улыбнулась Вюртембергскому Дому. 26 сентября 1776 года София-Доротея стала российской великой княжной Марией Федоровной. Многочисленным братьям Софии распахнулась дорога на выгодную службу в богатой России. Четверо из них пошли на русскую службу.
Таким образом, и для Карла-Генриха будущее было предопределено: единственная возможность крепко стать на ноги была в определении на военную службу в Россию. В 1789 году, по рекомендации отца, Карла приняли в российскую армию. Но по молодости, Карлу было 17 лет, на войну его не пустили. Он приехал в Петербург лишь в 1791 году, когда война, фактически уже окончилась и шли переговоры о мирном соглашении. Но он желал попасть в действующую армию. В Петербурге молодой принц всех очаровал любезностью и приветливостью. На балу в Таврическом дворце, данном Потёмкиным 28 апреля 1791 года, принц вёл одну из двух кадрилей, а вторую возглавил великий князь Александр Павлович. Именно там, перед всеми Потёмкин согласился принять принца в свою армию. В сопровождении графа Растопчина, вслед за Потемкиным, Карл отправился в Молдавию, где находилась русская армия.
Но случилось невообразимое: в ночь на 24 августа 1791 года курьер доставил в Петербург неожиданное донесение: «Едва приехав в армию, принц, оттого ли, что спешил и очень беспокоился, или оттого, что не успел приехать к баталии, огорчился, занемог и 13 августа скончался в Галаце». Истинную причину смерти так никто и не знает…
Молодого принца похоронили в Галаце. Но, можно уверенно сказать, что именно Екатерина посоветовала перезахоронить его в Херсоне, в некрополе героев русско-турецкой войны. Была выдумана и легенда о смерти принца от случайного падения с лошади во время маневров. Эту версию и представили его сестре Марии Федоровне, которая несколько дней провела в слезах.
Дяченко Сергей
02
Генерал русской артиллерии барон Иоганн Меллер-Закомельский –
герой русско-турецкой войны
Иван Иванович Меллер (Meller) происходил из «немецкой нации мещан лютеранского закона». Он родился в Прибалтике в 1725 году и начал службу в 14 лет канониром в артиллерии. В 1752 году был произведен в офицеры, а в 1759 в чине подполковника принял участие в Семилетней войне. В 1762 году за отличие при взятии Кольберга произведен в полковники, в 1764 – в генерал-майоры.
Он отличился в храбрости и знании артиллерийского дела. В 1773 году его произвели в генерал-поручики, но он исправлял должность генерал-фельдцейхмейстера во время путешествия и болезни князя Орлова. После смерти Орлов в том же 1873, Меллер был произведен в генерал-аншефы, но остался исправлять ту же должность до самой своей смерти.
С началом новой русско-турецкой войны (1787–1791), Меллер был вызван Потёмкиным в Екатеринославскую армию и назначен в Херсон. Он отправился на войну с тремя сыновьями Петром, Карлом и Егором, из которых под Очаковом Карл был убит, а Петр тяжело ранен. Вообще у него было четыре сына и дочь. В Херсоне Меллер руководил артиллерийским парком и укреплением крепости. По его плану велись осада и штурм Очакова. Награжденный за взятие этой крепости орденами св. Андрея Первозванного с лентой и св. Георгия 2 ст., Меллер 30 июня 1789 года был возведен в баронское достоинство Российской империи, с наименованием Меллер-Закомельским.
В кампанию 1790 года он был поставлен во главе отдельного корпуса, назначенного для взятия крепости Килии. При ее штурме 6 октября 1790 года Меллер-Закомельский был смертельно ранен и 10 октября умер.
Этот полководец, неустрашимый на поле брани, благородный, прямодушный, бескорыстный был похоронен среди героев русско-турецкой войны в некрополе Екатерининского собора города Херсона, рядом со своим сыном Карлом Ивановичем.
Его старший сын Петр Иванович (1755–1823), который служил в Херсоне и был ранен при Очакове, пошел по стопам отца, стал начальником русской артиллерии. Ему всецело принадлежит создание «Положения об управлении артиллерией, при войсках состоящей» (1817). С 1819 до самой смерти Петр Иванович возглавлял военное министерство. Но с Херсоном военную династию Меллеров более ничего не связывало. Разве что, через много лет, в 1904 году херсонская газета «Юг» сообщила о прибытии в Херсон из Николаева командира 7-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Меллер-Закомельского. Потомок Ивана Ивановича в пятом поколении поклонился своему героическому предку у Екатерининского собора перед отправкой на Японкую войну. В тот же день он отбыл в Одессу…
Дяченко Сергей
03
Улица Лютеранская и лютеранская кирха
Закладная грамота Кирхи.
После того, как в 1866 году последовало упразднение Херсонской крепости, город, кроме территории крепости получил и окружавшую ее по периметру «зону прямого обстрела», которую по фортификационным правилам нельзя было застраивать.
Первой на этой территории появилась улица Лютеранская – прямое продолжение главной улицы города – Суворовской. Немцы с основания города, если не составляли значительную долю в процентном отношении, то, во всяком случае, играли заметную роль и в общественной и в экономической жизни города. Появление такого нового топонима было естественным. А, кроме того, и не случайным. Угол Почтовой улицы (проспект Ушакова) и Лютеранской (Кирова) был определен для строительства лютеранской кирхи. Лютеранская церковь упоминается в Херсоне с 1787 года, но летописи не донесли до нас места ее расположения. И вот, через 80 лет, 12 мая 1867 на средства местного немецкого общества началось сооружение новой евангелической лютеранской церкви. Её проект был разработан херсонскими архитекторами, немцами по происхождению Александром Пальшау и Карлом фон Штемпелем в 1865 году. Освятили кирху в начале 70-х гг. Здание кирхи, к великому сожалению, не сохранилось. Сразу после Второй мировой войны ее разрушили и на ее месте выстроили жилой дом, но в херсонском музее сохранился ценный экспонат – закладная грамота, которая ценна для нас именами видных представителей немецкой общины Херсона.
«В 13-й год царствования Его Величества Императора Александра II.
Новороссийским и Бессарабским генерал-губернатором, генерал-адъютантом Павлом Коцебу; херсонским гражданским губернатором, тайным советником Павлом Клушиным; епископом евангелической церкви доктором Карлом Христианом Ульманом; Санкт-Петербургским генерал-суперинтендантом Юлиусом фон Рихтером; проповедником, пробстом Эмилем Кибером; церковным советом общины: советником Николаусом Групом, аптекарем Фридрихом-Карлом Мюллером, купцом Давидом Фельметом, купцом Генрихом Лайером, а также надворным советником архитектором Александром Пальшау и бароном Карлом фон Штемпелем 12 мая 1867 года заложен первый камень евангелического Божьего Храма в Херсоне.
«Никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос». 1 Кор. 3,11».
Кроме кирхи, к заметным сооружениям улицы Лютеранской относилось крупный в три этажа Дом лютеранского общества, выстроенный в первые годы ХХ века в стиле модерн. После гражданской войны в нем помещался линейный отдел водного транспорта, Нижне-Днепровско-Бугское пароходство и городской отдел НКВД. Ныне – областное управление МВД. За кирхой и зданием Лютеранского общества располагались оранжереи и цветоводческие подсобные хозяйственные постройки.
Чуть дальше по улице Кирова сохранился примечательный особняк, занятый ныне музыкальной школой. Это дом городского головы Николая Блажкова, возведенный по проекту архитектора немецкого происхождения Пауля Клейна. Яркий образец романтического направления в архитектуре Херсона начала ХХ века.
Дяченко Сергей
04
Фон Брюммер – художник в изгнании.
Леонид Владимирович Брюммер (Bruemmer) (1889–1971) с детства увлекался живописью. Его первым учителем был преподаватель рисования мужской гимназии Иосиф Феглер (художник-баталист, окончивший Имперскую Академию художеств в г. Вильно). Возможно, благодаря своему учителю Брюммер со своим закадычным другом Георгием Курнаковым навсегда связал свой жизненный путь с художественным творчеством.
В 1910–1915 учился в Киевском художественном училище. Новые люди, знакомства, общения, поиски, каждодневный труд и, наконец, многочисленные выставки – главный итог киевского периода жизни Леонида.
Газета «Юг» (Херсон) 23 апреля 1913 года в статье, посвященной 5-й выставке картин, писала:
«...Г-н Брюммер художник такого типа, у которого нет ничего не законченного – нет недопетой песни, нет оборванного аккорда. Это художник настроения не случайного, не странного, а, наоборот, плотно слиянного с природой, только ею одной подсказанного.
По натуре нежный, меланхоличный и потому отзывчивый не столько на общее и сильное в природе, сколько именно на ее нюансы, на то, что не кричит о себе, а скромно прячется в полутонах и там поет свою тихую, нежную, еле уловимую, почти недосказанную мелодию!
Художник, уделяющий свое любовное внимание даже недосказанному и так чутко и правдиво, г-н Брюммер – художник вполне уже законченный, ясно и определенно высказывающийся и в этом отношении почти единственный у нас из тех, о которых стоит призадуматься.
Какими скучными, бессодержательными зарисовками являются в сравнении с ним хотя бы Пимоненко, а об остальных художниках старой техники и говорить нечего...»
В 1915 году Брюммер продолжает обучение в Петербургской, а затем в Украинской академии искусств. Казалось бы, впереди целая жизнь, полная творческой работы. Но октябрьские события 1917 года изменили жизнь всей страны. Началась эпоха выживания: Леонид работает сотрудником секции охраны старины и музеев в Киеве, фотографом-ретушером районной газеты в Крыму, фотографом-художником в Орле.
«Устаю больше, когда не имею возможности взять в руки кисть...», – пишет художник другу. И, наконец, в начале 1940 года Леонид занимается любимым делом в художественной студии в Кабардино-Балкарии, что, впрочем, продолжалось недолго. Началась Великая Отечественная война, и волею «вершителя судеб» он попадает в глухое, забытое селение в бескрайней казахской степи.
«Переселили сюда всех по национальности немцев, переселили и меня, так как в паспорте я пишусь немец, моя мать француженка, а родной язык русский».
Но несмотря ни на какие трудности, Леонид не оставил живопись. Как большинство талантливых людей, живущих своей особой, не понятной другим жизнью, он оказался не приспособленным к суровой действительности: жил в одиночестве в полуразрушенной хибаре, голодал и мерз, меняя вещи и продукты на бесценный для него тюбик довоенной краски, создавая картины, без которых просто не мыслил своей жизни.
«На днях я не утерпел и начал писать иней с натуры, холодно изрядно! Тогда я приспособился так: поставил мольберт, перед ним табуретку, на табуретку примус, чтоб он не тух, загородил куском жести. Примус греете и холст на мольберте, и палитру в руках – и можно писать». В сущности ничего не изменилось в жизни Леонида и после окончания войны: «Переехать на родину в Херсон я смогу, когда будет разрешено. Я ведь сослан сюда как немец. Мне очень хотелось бы приехать в Херсон, работать с тобой. Устроить выставку, хорошо бы передвижную – в Николаеве, в Одессе, а потом и в Киеве...»
В середине 60-х годов с помощью Георгия Курнакова Брюммер был реабилитирован. Жил в Джамбуле, работал в художественном фонде, имел звание старшего художника области. В этот период, как бы в попытке наверстать упущенное, Леонид пишет огромное количество картин, но времени остается совсем мало. В 1971 году, передав в дар городу большую коллекцию картин и книг по искусству, Леонид Владимирович Брюммер умер в Доме для престарелых. Отдав последние почести таланту мастера к 105-летию со дня его рождения, жители Джамбула установили мемориальную доску со словами признательности от благодарных граждан.
Несколько ранних работ Леонида Брюммера находятся и в Херсонском художественном музее.
Виктор Хмель
05
Военное кладбище на заводе Дельта
Упорядоченное ухоженное кладбище из безымянных однотипных надгробий. Здесь погребены солдаты Вермахта, которые умерли в Херсоне, отбывая сроки заключения. Их руками восстановлены многие архитектурные памятники, разрушенные в годы войны.